Современные методы профилактики воспалительных заболеваний органов малого таза у женщин и их осложнений. Протективный потенциал пролонгированного режима комбинированной оральной контрацепции

Дикке Г.Б.

ФГАОУ ВО Российский университет дружбы народов, Москва
Цель исследования. Определить современные направления и значение контрацепции в профилактике воспалительных заболеваний органов малого таза (ВЗОМТ) и их осложнений.
Материал и методы. Проведен анализ материалов базы Кокрейна, рекомендаций международных и отечественных профессиональных сообществ и исследований, опубликованных в открытом доступе.
Результаты. Приведены сведения об эпидемиологии, этиологии и социально-экономической значимости ВЗОМТ. Показано, что предотвращение ВЗОМТ и его осложнений включает меры профилактики на организационном и личностном уровнях. Приведены данные клинических исследований об эффективности противозачаточных средств (барьерных, КОК и ВМС), как методов предотвращения не только нежеланной беременности, но и профилактики ИППП, ВЗОМТ и их осложнений.
Заключение. Профилактические меры могут существенно снизить частоту и последствия ВЗОМТ у женщин. Пролонгированный режим комбинированной оральной контрацепции повышает ее протективный потенциал в отношении риска ВЗОМТ.

Ключевые слова

вагинит
цервицит
воспалительные заболевания органов малого таза
инфекции
передаваемые половым путем
полимикробные инфекции
резистентность микроорганизмов

Воспалительные заболевания органов малого таза (ВЗОМТ) у женщин, в особенности хронические, являются серьезной не только медицинской, но и социально-экономической проблемой, обусловленной частотой этих заболеваний и осложнениями, связанными с потерей репродуктивной функции и снижением качества жизни.

Заболеваемость ВЗОМТ в России не известна, тогда как, например, в США ежегодно регистрируется 1,2 млн новых случаев [1]. В структуре гинекологической заболеваемости число пациентов с инфекционно-воспалительными процессами различной локализации занимает первое место, составляя 60–65% как во всем мире, так и в России.

Социальная значимость ВЗОМТ обусловлена высоким риском спаечной болезни, которая приводит к бесплодию, внематочной беременности и хронической тазовой боли. Прогнозируемая частота этих осложнений, основанная на компьютерной модели и учитывающая тяжесть инфекции, количество эпизодов ВЗОМТ и лечение, в когорте из 100 000 женщин в возрасте 20–24 лет, составляет 8550 случаев внематочной беременности, 16 800 – бесплодия и 18 600 – хронической тазовой боли [2].

Частота отдаленных осложнений ВЗОМТ повышается с увеличением числа эпизодов обострения заболевания. После первого эпизода бесплодие развивается у 15% женщин, а хроническая тазовая боль и эктопическая беременность – у 10%. Повторные эпизоды ВЗОМТ ассоциируются с 4–6-кратным повышением риска бесплодия [3]. В исследовании когорты женщин с лапароскопически подтвержденным сальпингитом частота бесплодия составляет 16%, из которых 67% связано с трубным фактором по сравнению с 2,7% – у женщин без сальпингита. Среди женщин с сальпингитом, которые забеременели, у 9% беременность была внематочной по сравнению с 1,9% в контрольной группе [4]. У женщин, перенесших два эпизода заболевания, частота хронической тазовой боли повышается до 30%, а у перенесших три и более – до 67% [3].

Экономические затраты (прямые медицинские расходы), связанные с осложнениями ВЗОМТ, составляют 2,7 млрд долларов, несмотря на то что большинство женщин получают помощь амбулаторно [5].

Клиническое течение ВЗОМТ в современных условиях отличается от клинической картины прошлых лет: редко развиваются классические формы заболевания; преобладают хронические процессы и первично-хронические формы со стойким рецидивирующим течением; чаще имеет место стертая клиническая картина как в острой, так и в хронической стадии; наиболее часто воспалительный процесс локализуется в придатках матки; редко поражается параметральная клетчатка и развиваются гнойные процессы [6].

Основным пусковым механизмом в развитии ВЗОМТ является микробная инвазия, в первую очередь, ИППП: C. trachomatis (30–37%) и N. gonorrhoeae (40–50%). Нередко играют роль аэробные бактерии родов Staphylococcus (53–56%) и Streptococcus (33%), а также условно-патогенная флора (G. vaginalis, E. coli, U. urealyticum) и анаэробные бактерии (20–56%). Важной особенностью хронических инфекций, поражающих половой тракт, является наличие смешанной аэробно-анаэробной флоры, ассоциированной с цитомегаловирусом (20%), вирусами простого герпеса (22%), папилломавирусами (16%), представителями класса Mollicutes (M. genitalium, U. urealiticum, M.hominis – 27%). В 15–20% случаев возбудитель ВЗОМТ выявить не удается [7, 8].

Факторами риска для ВЗОМТ являются: контакт с половым партнером, у которого выявлена хламидийная инфекция; бактериальный вагиноз; наличие двух и более половых партнеров в течение последних 6 месяцев; возраст моложе 25 лет; внутриматочные манипуляции в анамнезе; низкий социально-экономический статус; употребление алкоголя и наркотиков [5, 9].

Проблема ВЗОМТ усугубляется тем, что, несмотря на особое внимание, уделяемое ей в научно-практической литературе и общественном здравоохранении, диагностика заболевания существенно ниже ее реальной распространенности (около 60% пациентов с ВЗОМТ имеют бессимптомную форму заболевания), а своевременную медицинскую помощь в соответствии с доказательными рекомендациями получают менее 50% [10].

Успехов в профилактике ВЗОМТ и их осложнений достичь не удается. Молодые женщины, лечившиеся от ВОЗМТ, подвергаются риску нового заражения ИППП и/или ВЗОМТ в течение 48-месячного периода. Учитывая необходимость предотвращения будущих инфекций у этих уязвимых категорий пациентов, необходимо использовать стратегии снижения риска после постановки диагноза в долгосрочной перспективе [11].

Предотвращение ВЗОМТ и его осложнений рекомендуется осуществлять на трех уровнях [12, 13]:

  • Первичная профилактика: наиболее эффективной мерой является профилактика ИППП – изменение стиля небезопасного сексуального поведения и использование контрацепции.
  • Вторичная профилактика: предотвращение восходящего распространения инфекции из нижнего отдела генитального тракта в верхний. Скрининг на хламидийную инфекцию уменьшает риск ВЗОМТ у женщин примерно на 30–50% в течение 1 года. Женщин, у которых обнаружены Chlamydia tr. и которым поставлен диагноз неосложненной инфекции шейки матки, вызванной Chlamydia tr., следует рассматривать как лиц с наличием субклинической инфекции верхних отделов репродуктивного тракта и начинать лечение незамедлительно. Задержки лечения могут приводить к осложнениям (ВЗОМТ, внематочная беременность, бесплодие). В профилактических целях возможно селективное (превентивное или эпидемиологическое) лечение на основании эпидемиологических показаний пациентам с высоким риском. Лечение сексуальных партнеров имеет решающее значение в предотвращении повторного заражения.
  • Третичная профилактика: предусматривает своевременное адекватное лечение инфекции верхних половых путей лекарственными средствами с доказанной эффективностью и тем самым предотвращение функционального и структурного повреждения маточных труб и других тазовых органов. Скрининг на реинфекции должен выполняться в период от 3 до 6 месяцев. Сексуальные партнеры женщин с ВЗОМТ должны быть обследованы на ИППП, в том числе партнеры за предыдущие 2 месяца.

Образование женщин, особенно подростков, имеет решающее значение. Консультирование должно включать информацию о преобладании бессимптомных инфекций и возможности возникновения эпизодов ВЗОМТ в результате будущих инфекций. Кроме того, врачи могут влиять на риск заражения путем предоставления консультирования о сексуальном поведении мужчин и женщин, необходимости своевременного обращения за медицинской помощью, соблюдении правил приема антибактериальных и других лекарственных средств во время лечения, выявлении других инфицированных лиц и о контрацептивной практике [14, 15].

Использованию противозачаточных средств как методу предотвращения не только нежеланной беременности, но и профилактики ИППП, ВЗОМТ и их осложнений, должно уделяться особое внимание.

Существующие методы контрацепции в разной степени эффективны для этих целей (таблица) [12].

Барьерные методы

В настоящее время существует только один метод – презерватив, который, несмотря на свою тысячелетнюю историю, является современным методом контрацепции и формой многоцелевых профилактических технологий, защищая не только от беременности, но и многих ИППП, включая ВИЧ. Контрацептивная эффективность его достаточно высока при правильном использовании (индекс Перля – 2), защита от ИППП также высока, хотя и не в 100% случаев.

S. Weller и K. Davis (база данных Кокрейна) дали оценку заболеваемости ВИЧ, относительный риск которой составил 1,14 (95% ДИ: 0,56–2,04) на 100 человеко-лет среди обследуемых, которые «всегда» использовали презерватив, что соответствует общей эффективности (пропорциональному снижению ВИЧ-сероконверсии) около 80% [16].

Среди последовательных пользователей презерватива у 13,3% была диагностирована C. trachomatis по сравнению с 34,4% использовавших их нерегулярно [17]. В исследовании W. Lee и соавт. среди участников, которые использовали презервативы постоянно и без погрешностей, никто не приобрел гонореи или хламидиоза против 13,3% участников, которые приобрели инфекцию и сообщили о проблемах в процессе применения [18].

R.L. Winer и соавт. сообщают, что инфицирование женщин ВПЧ при постоянном использовании презерватива наступала у 37,8 %, а у женщин, его не использовавших – 89,3% [19]. R.A. Crosby и соавт. приводят данные, что 31,1% случаев заражение половыми инфекциями связано с механическими повреждениями мужских презервативов и/или его соскальзыванием [20].

В связи с вышеизложенным не вызывает сомнений, что защитные свойства презерватива напрямую зависят от правильности его использования.

Пероральные гормональные контрацептивы

Современные данные по использованию комбинированных оральных контрацептивов (КОК) свидетельствуют о более низком риске клинически выраженного ВЗОМТ по сравнению с данными прошлых лет [21]. В 1980 г. опубликована обзорная работа, в которую было включено 10 исследований, на основании которых был сделан вывод, что КОК оказывают защитное влияние в отношении ВЗОМТ [22]. В дальнейшем многоцентровое исследование, выполненное P. Wolner-Hanssen и соавт., продемонстрировало, что прием КОК снижает риск ВЗОМТ почти на 50% (ОР=0,51) и даже при наличии хламидийной инфекции – на 78% (ОР=0,22). КОК оказались эффективными в предотвращении ВЗОМТ по сравнению с отсутствием контрацепции (ОР=0,17), с другими методами (ОР=0,22, p=0,1) и с барьерными методами (ОР=0,24, p=0,09) [23]. Другими авторами также отмечено снижение риска ВЗОМТ на 50–76% на фоне приема КОК [24, 25].

По обобщенным данным эпидемиологических исследований, риск сальпингоофоритов снижается на 50–80% в сравнении с женщинами, использующими барьерные методы контрацепции или не использующими контрацепцию, а риск эктопической беременности – на 90% [26]. При этом риск госпитализации по поводу развития осложненного ВЗОМТ, хирургического вмешательства, эктопической беременности и бесплодия снижается в 2 раза [26, 27]. Если на фоне приема КОК развивается ВЗОМТ, то имеется высокая вероятность снижения его степени тяжести и развития осложнений, но при этом возможно наличие субклинических форм [23, 28, 29].

Установлено, что у пользовательниц КОК ВЗОМТ, вызванные гонококковой инфекцией, развиваются гораздо реже, чем у тех, кто их не использовал – 32 против 76% (ОШ=0,42) [30].

К настоящему времени накоплено значимое количество эпидемиологических и клинико-микробиологических данных, свидетельствующих о протективной роли КОК в отношении БВ, обобщенных в трех метаанализах. По данным C. Bradshaw и R. Brotman [31], использование гормональной контрацепции коррелирует с достоверно более низкой распространенностью БВ (ОР=0,73). В другом метаанализе был сделан вывод, что среди женщин, использовавших гормональные методы (КОК, чистые прогестины и др.), риск БВ был снижен на 20% (ОР=0,82), а вероятность его рецидива – на 30% (ОР=0,69) [32].

Протективный эффект наблюдается сразу, а максимальный достигается через 12 мес. приема КОК, при этом защита ограничивается текущим использованием препарата и погрешностями его применения [33].

Один из авторов исследований, проф. G. Rubin, медицинский эпидемиолог CDC, признал защиту от ВЗОМТ одним из наиболее важных неконтрацептивных преимуществ оральных контрацептивов [25] и заявил, что они обеспечивают протекцию от системного воспалительного ответа.

По мнению исследователей, основой протективного эффекта КОК в отношении ВЗОМТ является препятствие восходящему инфицированию и проникновению патогенов в матку за счет следующих механизмов [15, 24, 26, 28, 32–35]: изменение анатомических пропорций шейки матки (уменьшение диаметра, увеличение длины) и сгущение цервикальной слизи; уменьшение вероятности ретроградного заброса крови (и инфектов) в брюшную полость вследствие прекращения перистальтики маточных труб и снижения объема менструальной кровопотери; отсутствие периовуляторного колебания выработки противомикробных дефензинов (катионных антимикробных пептидов), обладающих прямым противомикробным, антиэндотоксиновым, иммуномодулирующим действием, обеспечивающих хемотаксис, протеазную активность, опсонизацию и фагоцитоз микробных агентов; усиление барьерных свойств нижнего отдела урогенитального тракта путем прямого или косвенного влияния на микробиом и/или локальный иммунитет.

Кроме того, при генерализации инфекции уменьшается избыточность воспалительного ответа вследствие системного противовоспалительного и иммуномодулирующего действия прогестагенного компонента КОК [36].

С учетом описанных механизмов становится очевидно, что протективный эффект КОК в отношении ВЗОМТ будет выше при отсутствии менструальноподобных кровотечений. С этой точки зрения для женщин из группы риска наиболее предпочтительными могут быть пролонгированные режимы использования КОК, позволяющие сократить их количество.

Инновационный КОК, содержащий 20 мкг этинилэстрадиола и 3 мг дроспиренона (ЭЭ/ДРСП) во флекс-картридже, сочетает в себе высокий контрацептивный эффект и уникальную возможность увеличения длительности менструального цикла с учетом собственных предпочтений пользователей. Такая возможность обеспечивается гибким режимом контроля кровотечений на протяжении вариабельного числа циклов (минимум – 3, максимум – 13 за 1 календарный год). При описанном режиме после обязательной фазы (24 дня – прием, 4 дня – перерыв) прием препарата продолжают от 24 дней (минимум) до 120 дней (максимум) по выбору самой женщины благодаря входящему в комплект дозатору «Клик (Clyk)» и, таким образом, уменьшают частоту менструальноподобной реакции [37]. Кроме того, благодаря звуковой системе оповещения женщины почти в 3 раза реже пропускают прием таблеток.

Разработка препарата ЭЭ/ДРСП во флекс-картридже связана с социокультурным феноменом постиндустриального мира: в высокоразвитых странах до 59% женщин в возрасте 15–49 лет заинтересованы в применении режима, позволяющего избежать ежемесячных менструальных кровотечений [38]. Так, согласно опросу большинство респондентов отмечают, что менструальные кровотечения оказывают влияние на их половую жизнь (75,6%), работу (28,2%) и занятия спортом (48,4%) [39]. При этом до 46% женщин предпочли бы, чтобы менструаций вообще не было [40]. Среди россиянок около 30%, принимающих КОК, хотя бы раз пользовались пролонгированным режимом, а 15% планируют его использовать [41].

С терапевтической позиции это выгодно для обеспечения надежной контрацепции, профилактики восходящего инфицирования и достижения более выраженного эффекта в отношении дисменореи и предменструального синдрома, чем при использовании стандартных режимов [41, 42].

Согласно результатам международного многоцентрового (37 центров) открытого рандомизированного контролируемого исследования применение гибкого пролонгированного режима сопровождается достоверным снижением числа дней кровотечений отмены и кровянистых выделений по сравнению с приемом той же комбинации КОК в стандартном 28-дневном режиме (41,0 против 65,8 дней соответственно, р<0,0001) и той же комбинации в фиксированном пролонгированном 124-дневном режиме (60,9 дня). Гибкий пролонгированный режим приводит к снижению доли дней с кровотечением или кровянистыми выделениями на одну треть по сравнению с указанными выше режимами – 13,3, 23,1 и 20,4% соответственно [37].

ВЗОМТ являются одной из частых причин хронической тазовой боли, которая характеризуется как боль в области таза в течение не менее 6 месяцев с достаточной интенсивностью, чтобы повлиять на нормальную повседневную деятельность и требующая медицинской помощи. Такая боль может усиливаться во время менструаций. Боли в этих случаях появляются перед началом менструации, а с ее появлением интенсивность их снижается. Менструальная кровь может иметь неприятный запах, а в области придатков определяется болезненность. С другой стороны, первичная дисменорея может усиливаться при присоединении ВЗОМТ. В обоих случаях симптоматическое лечение, направленное на сокращение количества менструаций будет иметь положительное влияние.

Действительно, эффективность режима ЭЭ/ДРСП во флекс-картридже, оцененная в открытом рандомизированном контролируемом многоцентровом исследовании у женщин 18–40 лет с первичной дисменореей от умеренной до тяжелой степени тяжести, по сравнению с обычным режимом 24/4 была выше (11 дней против 15 дней; разница -4,2 дня [95% ДИ: -6,5 – -2,0]; р=0,0003). Применение ЭЭ/ДРСП во флекс-картридже позволяет уменьшить количество дней с тазовой болью, ассоциированной с кровотечением отмены (разница в -4,1 дня; 95% ДИ: -5,8 – -2,4). Снижается также количество дней с тазовой болью независимо от возникновения кровотечения (разница -3,4 дня; 95% ДИ: -5,9 – -0,9) и дней, в течение которых тазовая боль мешает повседневной активности (разница -2,2 дня; 95% ДИ: -4,2– -0,1) [43].

Таким образом, при пролонгированном режиме приема КОК удлинение «менструального цикла» с отсутствием периовуляторных структурно-функциональных изменений, снижение интенсивности менструальной кровопотери и увеличение суммарного действия прогестагенного компонента как средства с потенциальными противовоспалительными свойствами повышает протективный потенциал в отношении риска ВЗОМТ.

Внутриматочные средства

В литературе последних лет имеются сведения о снижении риска ВЗОМТ при использовании последнего поколения ВМС (левоноргестрел-содержащие и медь-содержащие с максимальным содержанием меди – T-Cu 380A) без существенной разницы между ними по сравнению с типами ВМС, использовавшимися в предыдущие годы [44, 45].

Проведение скрининга на наличие ИППП в момент введения ВМС по сравнению со скринингом перед проведением этой процедуры не показало существенной разницы в риске ВЗОМТ [46]. Введение ВМС у женщин с недиагностированной хламидийной инфекцией или гонореей увеличивало абсолютный риск ВЗОМТ незначительно (0–5% для лиц с ИППП и 0–2% – без них) [47]. Наличие ВМС в момент постановки диагноза острого ВЗОМТ не влияет на результаты лечения, и удаление ВМС не требуется [48, 49].

Обобщенные результаты исследований были представлены на Конгрессе Европейского общества по контрацепции в Праге в 2008 году, на основании которых сделаны следующие рекомендации [50]: перед введением ВМС рутинный скрининг на ИППП во всех случаях и профилактическое применение антибиотиков не рекомендуется (уровень доказательств II-3); диагностические тесты должны быть сделаны, если выявлен высокий риск ИППП или присутствуют клинические симптомы инфекции; при выявленной инфекции введение ВМС необходимо отложить до выздоровления (II-2); женщины с туберкулезом тазовых органов, послеродовым сепсисом и септическим абортом относятся к категории 3–4 (высокий риск) по критериям приемлемости методов контрацепции ВОЗ как для начала, так и для продолжения использования ВМС.

Заключение

Профилактические меры, направленные на предотвращение заражения ИППП и распространение микроорганизмов в верхние отделы полового тракта, могут существенно снизить последствия инфекционно-воспалительных заболеваний половых органов у женщин. Препарат с гибким пролонгированным режимом, содержащий ЭЭ/ДРСП, во флекс-картридже имеет преимущество в профилактике ВЗОМТ по сравнению с другими уже доказавшими свою эффективность гормональными препаратами, заключающееся в меньшем количестве дней кровотечения, что повышает его протективный потенциал в отношении риска ВЗОМТ.

Список литературы

1. Rein D.B., Kassler W.J., Irwin K.L., Rabiee L. Direct medical cost of pelvic inflammatory disease and its sequelae: Decreasing, but still substantial. Obstet. Gynecol. 2000; 95(3): 397-402.

2. Yeh J.M., Hook E.W., Goldie S.J. A refined estimate of the average lifetime cost of pelvic inflammatory disease. Sex. Transm. Dis. 2003; 30(5): 369.

3. Workowski K., Berman S. CDC. Sexually Transmitted Diseases Treatment Guidelines. MMWR Recom. Rep. 2010; 59 (RR-12): 1-110.

4. Westrom L., Joesoef R., Reynolds G. et al. Pelvic inflammatory disease and fertility. A cohort study of 1,844 women with laparoscopically verified disease and 657 control women with normal laparoscopic results. Sex. Transm. Dis. 1992; 19(4): 185-92.

5. Bohm M.K., Newman L., Satterwhite C.L. et al. Pelvic inflammatory disease among privately insured women, united states, 2001–2005. Sex. Transm. Dis. 2010; 37(3): 131-6.

6. Зароченцева Н.В., Аршакян А.К., Меньшикова Н.С. Воспалительные заболевания органов малого таза у женщин. Гинекология. 2013; 4: 65-9.

7. Хрянин А.А., Решетников О.В. Рациональная терапия сочетанных урогенитальных инфекций: анализ существующих тенденций. Фарматека. 2016; 12: 29-36.

8. Шуршалина А.В. Хронический эндометрит у женщин с патологией репродуктивной функции: автореф. дисc. д-ра мед. наук. М.; 2007. 37с.

9. Simms I., Stephenson J.M., Mallinson H. et al. Risk factors associated with pelvic inflammatory disease. Sex. Transm. Infect. 2006; 82(6): 452-7.

10. Oroz C., Bailey H., Hollows K. et al. A national audit on the management of pelvic inflammatory disease in UK genitourinary medicine clinics. Int. J. STD AIDS. 2012; 23(1): 53-4.

11. Trent M., Chung S.E., Forrest L., Ellen J.M. Subsequent sexually transmitted infection after outpatient treatment of pelvic inflammatory disease. Arch. Pediatr. Adolesc. Med. 2008; 162(11): 1022-5.

12. Aral S.O., Brunham R.C., Cates W. et al. CDC. Pelvic Inflammatory Disease: Guidelines for Prevention and Management. MMWR. 1991; 40(RR-5): 1-25.

13. Mitchell C., Prabhu M. Pelvic inflammatory disease: current concepts in pathogenesis, diagnosis and treatment. Infect. Dis. Clin. North Am. 2013; 27(4): 10.1016/j.idc.2013.08.004. .

14. STD curriculum for clinical educators. Pelvic inflammatory disease (PID) module. CDC. October 2014. Accessed April 13, 2016. Available at: www2a.cdc.gov/

15. OCs protect users against PID, study shows. Contracept. Technol. Update. 1981; 2(8): 101-2.

16. Weller S., Davis K. Condom effectiveness in reducing heterosexual HIV transmission. Cochrane Database Syst. Rev. 2002; (1): CD003255.

17. Niccolai L., Rowhani-Rahbar A., Jenkins H. et al. Condom effectiveness for prevention of Chlamydia trachomatis infection. Sex. Transm. Infect. 2005; 81(4): 323-5.

18. Lee W., Newman D.R., Austin H.D. et al. Condom effectiveness for reducing transmission of gonorrhea and chlamydia: the importance of assessing partner infection status. Am. J. Epidemiol. 2004; 159(3): 242-51.

19. Winer R.L., Hughes J.P., Feng Q. et al. Condom use and the risk of genital human papillomavirus. Infection in young women. N. Engl. J. Med. 2006; 354:2645-54.

20. Crosby R.A., Yarber W.L., Sanders S.A., Graham C.A. Condom discomfort and associated problems with their use among university students. Am. J. Coll. Health. 2000; 54: 143-8.

21. Washington A.E., Gove S., Schachter J., Sweet R.L. Oral contraceptives, Chlamydia trachomatis infection and pelvic inflammatory disease: a word of caution about protection. JAMA. 1985; 253: 2246-50.

22. Senanayake P., Kramer D.G. Contraception and the etiology of pelvic inflammatory disease: new perspectives. Am. J. Obstet. Gynecol. 1980; 138(2): 852-60.

23. Wølner-Hanssen P., Eschenbach D.A., Paavonen J. et al. Decreased risk of symptomatic chlamydial pelvic inflammatory disease associated with oral contraceptive use. JAMA. 1990; 263(1): 54-9.

24. Kaunitz A.M. Oral contraceptive health benefits: perception versus reality. Contraception. 1999; 59(Suppl. 1): 29S-33S.

25. Rubin G.L., Ory H.W., Layde P.M. Oral contraceptives and pelvic inflammatory disease. Am. J. Obstet. Gynecol. 1982; 144(6): 630-5.

26. Peterson H.B., Lee N.C. The health effects of oral contraceptives: Misperceptions, controversies, and continuing good news. Clin. Obstet. Gynecol. 1989; 32: 339-55.

27. Schindler A.E. Non-contraceptive benefits of oral hormonal contraceptives. Int. J. Endocrinol. Metab. 2013; 11(1): 41-7.

28. Huber J.C., Bentz E.K., Ott J., Tempfer C.B. Non-contraceptive benefits of oral contraceptives. Exp. Opin. Pharmacother. 2008; 9(13): 2317-25.

29. Eschenbach D.A., Harnisch J.P., Holmes K.K. Pathogenesis of acute pelvic inflammatory disease: role of contraception and other risk factors. Am. J. Obstet. Gynecol. 1977; 128(8): 838-50.

30. Gursahaney P.R., Meyn L.A., Hillier S.L. et al. Combined hormonal contraception may be protective against Neisseria gonorrhoeae infection. Sex. Transm. Dis. 2010; 37(6): 356-60.

31. Bradshaw C.S., Brotman R.M. Making inroads into improving treatment of bacterial vaginosis–striving for long-term cure. BMC Infect. Dis. 2015; 15(1): 292.

32. Vodstrcil L.A., Hocking J.S., Law M. et al. Hormonal contraception is associated with a reduced risk of bacterial vaginosis: A systematic review and meta-analysis. PLoS One. 2013; 8(9): e73055.

33. Burkman R.T. Oral contraceptives: current status. Clin. Obstet. Gynecol. 2001; 44(1): 62-72.

34. Andrist L.C., Arias R.D., Nucatola D. et al. Women’s and providers’ attitudes toward menstrual suppression with extended use of oral contraceptives. Contraception. 2004; 70: 359-63.

35. Romero R., Hassan S.S., Gajer P. et al. The composition and stability of the vaginal microbiota of normal pregnant women is different from that of non-pregnant women. Microbiome. 2014; 2: 4.

36. Корхов В.В., Тапильская Н.И. Гестагены в акушерско-гинекологической практике. Руководство для врачей. СПб.: СпецЛит; 2005.

37. Klipping C., Duijkers I., Fortier M.P. et al. Long-term tolerability of ethinylestradiol 20 μg/drospirenone 3 mg in a flexible extended regimen: results from a randomised, controlled, multicentre study. J. Fam. Plann. Reprod. Health Care 2012; 38: 84-93.

38. Van de Wijgert J.H., Verwijs M.C., Turner A.N., Morrison C.S. Hormonal contraception decreases bacterial vaginosis but oral contraception may increase candidiasis: implications for HIV transmission. AIDS. 2013; 27(13): 2141-53.

39. Ferrero S., Abbamonte L.H., Giordano M. et al. What is the desired menstrual frequency of women without menstruationrelated symptoms? Contraception. 2006; 73: 537-41.

40. Legro R.S., Pauli J.G., Kunselman A.R. et al. Effects of continuous versus cyclical oral contraception: a randomized controlled trial. J. Clin. Endocrinol. Metab. 2008; 93: 420-9.

41. Радзинский В.Е., Ипастова И.Д. Субклинические ВЗОМТ: от осознания опасности к программе действий. Асимптомные и малосимптомные ВЗОМТ в практике акушера-гинеколога: информационный бюллетень. М.: Редакция журнала StatusPraesens; 2017. 24с.

42. Прилепская В.Н., Хлебкова Ю.С. Пролонгированная контрацепция. Современные возможности, эффективность, перспективы. Обзор литературы. Гинекология. 2016; 18(1): 88-91.

43. Strowitzki T., Kirsch B., Elliesen J. Efficacy of ethinylestradiol 20 μg/drospirenone 3 mg in a flexible extended regimen in women with moderatetosevere primary dysmenorrhoea: an open-label, multicentre, randomised, controlled study. J. Fam. Plann. Reprod. Health Care. 2012; .38: 94-101.

44. Viberga I., Odlind V., Lazdane G. et al. Microbiology profile in women with pelvic inflammatory disease in relation to IUD use. Infect. Dis. Obstet. Gynecol. 2005; 13: 183-90.

45. Sivin I., Stern J., Diaz J. et al. Two years of intrauterine contraception with levonorgestrel and with copper: A randomized comparison of the tcu 380ag and levonorgestrel 20 mcg/day devices. Contraception. 1987; 35(3): 245-55.

46. Sufrin C.B., Postlethwaite D., Armstrong M.A. et al. Neisseria gonorrhea and chlamydia trachomatis screening at intrauterine device insertion and pelvic inflammatory disease. Obstet. Gynecol. 2012; 120(6): 1314-21.

47. Mohllajee A.P., Curtis K.M., Peterson H.B. Does insertion and use of an intrauterine device increase the risk of pelvic inflammatory disease among women with sexually transmitted infection? A systematic review. Contraception. 2006; 73(2): 145-53.

48. Soderberg G., Lindgren S. Influence of an intrauterine device on the course of an acute salpingitis. Contraception. 1981; 24(2): 137-43.

49. Tepper N.K., Steenland M.W., Gaffield M.E. et al. Retention of intrauterine devices in women who acquire pelvic inflammatory disease: a systematic review. Contraception. 2013; 87: 655-60.

50. Martínez F., López-Arregui E. Infection risk and intrauterine devices. Acta Obstet. Gynecol. Scand. 2009; 88(3): 246-50. QA

Поступила 10.02.2017

Принята в печать 17.02.2017

Об авторах / Для корреспонденции

Дикке Галина Борисовна, заслуженный деятель науки и образования, д.м.н., профессор кафедры акушерства, гинекологии и репродуктивной медицины
факультета повышения квалификации медицинских работников ФГАОУ ВО РУДН.
Адрес: 117198, Россия, Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 8. Телефон: 8 (495) 434-53-00. E-mail: galadikke@yandex.ru

Для цитирования: Дикке Г.Б. Современные методы профилактики воспалительных заболеваний органов малого таза у женщин и их осложнений. Протективный потенциал пролонгированного режима комбинированной оральной контрацепции.
Акушерство и гинекология. 2017; 5: 44-9.
http://dx.doi.org/10.18565/aig.2017.5.44-9
Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта.