Female reproductive system aging: From theory to clinical practice. Part 2. Role of hormone therapy in solving the problems of transition stage and early postmenopause

Yureneva S.V., Ilyina L.M.

Academician V. I. Kulakov Research Center of Obstetrics, Gynecology, and Perinatology, Ministry of Health of Russia, Moscow; Association of Gynecological Endocrinology, Moscow
The review discusses the choice of combined oral contraceptives and drugs for hormone replacement therapy in relation with clinical problems in women from late reproductive stage to early postmenopause.

Keywords

combined oral contraceptives
hormone replacement therapy

Самая драматичная «перестройка» женского организма происходит за два года до менопаузы и в первые два года постменопаузы, когда резко повышается концентрация ФСГ и снижается уровень эстрогенов, образуя своеобразные «ножницы». Именно в этот период наиболее вероятно появляются менопаузальные симптомы, усиливается потеря минеральной плотности костной ткани (МПК), коллагена в коже и других соединительнотканных структурах, изменяются состав тела и пропорции фигуры. Однако продолжительность переходного периода четко не определена, у отдельных женщин он может начинаться задолго до менопаузы [1] и сопровождаться снижением качества жизни и общего благополучия из-за вышеуказанных симптомов и признаков. Многие женщины не связывают их с приближающейся менопаузой или считают закономерными, не обращаясь за помощью. В переходный период, помимо лечения менопаузальных симптомов, врачу приходится решать три важные проблемы: обеспечение надежной контрацепции, лечение и профилактика маточных кровотечений и выявление латентных факторов риска будущих хронических заболеваний, включая сердечно-сосудистые (ССЗ). Заместительная гормональная терапия (ЗГТ) является эффективным методом лечения менопаузальных симптомов, однако выбор оптимального времени для ее начала и особенно переход с комбинированных оральных контрацептивов (КОК) на препараты для ЗГТ нередко представляет трудную задачу для практического врача.

Роль гормональных контрацептивов в переходный период

Контрацепция. Согласно установкам документа «Медицинские критерии приемлемости методов контрацепции ВОЗ, 4-е издание, 2009 г.» [2], возраст женщины не может служить единственным противопоказанием для использования доступных контрацептивных методов. В отсутствие классических менопаузальных симптомов контрацепция должна продолжаться в течение двух лет после последней менструации, особенно у женщин моложе 50 лет. Однако многие женщины самостоятельно или по совету лечащего врача преждевременно прекращают применять КОК: в 35–39 лет их принимают 21% женщин, в 40–44 года – 11%, а между 45 и 50 годами – только 4%. Они ошибочно полагают, что нарушение менструального цикла свидетельствует о потере фертильности и отсутствии потребности в дальнейшей контрацепции [3]. Некоторые пациентки боятся применять КОК после 35 лет, опасаясь увеличения веса, рака молочной железы, тромбоэмболии и др., хотя здоровые некурящие женщины могут безопасно использовать современные низкодозированные препараты до 50–55 лет при правильной оценке баланса пользы и рисков такой терапии.

Неконтрацептивные эффекты КОК. Не владея информацией о многих дополнительных преимуществах КОК, в переходный период женщины не только лишают себя надежной защиты от нежелательной беременности, появления вазомоторных симптомов и маточных кровотечений, но и профилактического воздействия этих препаратов в отношении некоторых нарушений и серьезных заболеваний (табл. 1).

Изменения настроения/вазомоторные симптомы. В переходный период нередко ухудшается психоэмоциональное состояние женщин, появляются первые вазомоторные симптомы и нарушение сна вследствие не только снижения, но и колебаний уровня эстрогенов. Все КОК способны эффективно купировать даже тяжелые приливы [5], однако некоторые режимы терапии могут иметь преимущества. Комбинация 20 мкг этинилэстрадиола (ЭЭ) и 3 мг дроспиренона (ДРСП) в режиме 24/4 обеспечивает меньшие гормональные колебания по сравнению с традиционным режимом приема 21/7, поэтому этот препарат является эффективной терапией эмоциональных и физических симптомов предменструального дисфорического расстройства [6]. Комбинированный препарат, характеризующийся динамическим режимом дозирования эстрадиола валерата (Э2В) и прогестагена диеногеста (ДНГ), также позволяет сохранить относительно стабильный уровень эстрогенов, что подтверждается снижением проявлений менструальной мигрени (не путать с истинной мигренью с аурой) при использовании комбинации Э2В/ДНГ [7]. Наличие натурального эстрогена в составе этого препарата является важным преимуществом для женщин старшего возраста.

Поддержание минеральной плотности костной ткани. После 40 лет начинается связанная с возрастом потеря МПК (на 1% ежегодно), и КОК могут оказать профилактическое воздействие на этот процесс [8]. Хотя систематический обзор имеющихся данных не обнаружил четкого значимого влияния КОК на риск переломов в последующем [9], по-видимому, их защитный эффект зависит от возраста женщины на момент начала лечения и длительности приема [10].

Контроль цикла/профилактика и лечение маточных кровотечений. Обильные менструальные кровотечения (ОМК) – распространенная проблема у женщин в переходный период. КОК способствуют уменьшению ежемесячной кровопотери, увеличению концентрации гемоглобина и рекомендуются в качестве терапии первой линии во многих руководствах для практических врачей [11, 12].

Комбинация Е2В/ДНГ позволяет надежно решать проблему контроля цикла и демонстрирует более высокую эффективность в отношении ОМК по сравнению с плацебо [13], транексамовой кислотой и нестероидными противовоспалительными средствами [14], а также другими КОК [15]. Препарат получил одобрение в США, Европе и России для лечения кровотечений, не связанных с органическими заболеваниями матки, у женщин, нуждающихся в контрацепции.

В большинстве стран Европы, включая Россию, в США и Канаде внутриматочная система, содержащая левоноргестрел (ВМС-ЛНГ), одобрена для лечения маточных кровотечений, поскольку приводит к сокращению кровопотери более чем на 90% к 12-му месяцу лечения и характеризуется высокой приемлемостью [11, 12]. Результаты систематического обзора и метаанализа позволяют приравнять эффективность ВМС-ЛНГ при лечении маточных кровотечений к таковой аблации эндометрия [16], а улучшение гематологических параметров и качества жизни сопоставимы с результатами гистерэктомии [17].

Сексуальная функция. Существует устоявшееся мнение, что КОК, особенно с антиандрогенными прогестинами, могут оказывать негативное влияние на сексуальную функцию предрасположенных к таким нарушениям женщин. Это связано с уменьшением андрогенного влияния за счет антигонадотропного эффекта/снижения образования андрогенов в яичниках на фоне КОК, а также повышения концентрации глобулина, связывающего половые стероиды (ГСПС), и снижения содержания биодоступного тестостерона под влиянием эстрогенного компонента. Поэтому многие врачи назначают КОК с «андрогенными» прогестагенами, например с ЛНГ, если женщина предъявляет жалобы на сексуальную дисфункцию или если она развивается на фоне других препаратов.

Результаты исследования STABLE [18], в котором сравнивалось влияние комбинации Е2В/ДНГ с динамическим режимом дозирования и комбинации ЭЭ/ЛНГ в монофазном режиме у женщин со снижением либидо при приеме других КОК, опровергают это мнение. Препарат, включающий антиандрогенный прогестаген ДНГ в сочетании с Е2В, не уступал комбинации ЭЭ/ЛНГ по всем показателям Индекса женской сексуальной функции (Female Sexual Function Index (FSFI) [18]. Ранее при назначении Е2В/ДНГ в течение 6 циклов было продемонстрировано улучшение таких показателей, как желание, возбуждение, оргазм, удовольствие и сексуальная активность, а также снижение выраженности диспареунии [19].

Эти эффекты комбинации Е2В/ДНГ, по-видимому, связаны с благоприятным воздействием натурального эстрогена на локальном уровне, а также с отсутствием существенного влияния ДНГ и более «слабого» (по сравнению с ЭЭ) Е2В на уровень ГСПС. Не следует забывать, что общее воздействие КОК на сексуальную функцию отражает эффекты обоих компонентов препарата на уровень ГСПС и содержание свободного тестостерона. Остаточные андрогенные свойства прогестагенов представляют особую важность у женщин старшей возрастной группы, поскольку могут нивелировать благоприятное влияние эстрогенного компонента КОК и способствовать ухудшению важных факторов риска ССЗ (снижение уровня холестерина липопротеинов высокой плотности, повышение инсулинорезистентности (ИР), нарушение толерантности к глюкозе) [20].

КОК и кардиометаболические риски. В ходе крупного проспективного мультинационального, исследования Study of Women Across the Nation (SWAN) [21] было показано, что уровень биодоступного тестостерона являлся более значимым прогностическим фактором накопления висцерального жира в переходный период, чем концентрация эстрадиола, и сопоставимым по важности с содержанием ГСПС.

Высокоселективный и метаболически нейтральный прогестаген четвертого поколения ДНГ по своему антиандрогенному влиянию уступает только ципротерону ацетату [22]. В опубликованном в 2013 г. исследовании было показано, что назначение комбинации Е2В/ДНГ уже в течение трех месяцев приводит к нормализации нарушений углеводного обмена по данным перорального глюкозотолерантного теста и индекса HOMA-IR у женщин с ИР и избыточной массой тела, хотя и не влияет на величину индекса массы тела (ИМТ) [23].

Тем не менее, эстрогенсодержащие контрацептивы следует применять с большой осторожностью у женщин в возрасте >40 лет, имеющих дополнительные сердечно-сосудистые факторы риска. Выбор контрацептивного средства должен быть строго индивидуальным и проводиться с учетом не только возраста женщины, величины ИМТ или неблагоприятной наследственности по тромбофилическим мутациям, но и наличия других факторов риска тромбозов (курение, не компенсированный диабет, неконтролируемая гипертензия, мигрени с аурой и др.) [2]. В таких случаях лучше остановиться на препаратах, включающих только прогестагены, например ВМС-ЛНГ, при возникновении приливов можно добавить парентеральные формы натуральных эстрогенов в непрерывном режиме, что предоставит женщине очень удобный метод контрацепции, встроенной в режим ЗГТ.

Таким образом, обеспечение оптимальной контрацепции с помощью правильно подобранных препаратов − это одновременное решение большинства специфических проблем женщин в переходный период. Однако неизбежно встает вопрос о сроках прекращения контрацепции и возможного назначения препаратов для ЗГТ, если для этого имеются показания.

Дилемма: когда и как переключиться с КОК на ЗГТ?

Многие эксперты в своей клинической практике придерживаются следующих рекомендаций: после подтверждения стабильной ановуляции контрацепцию необходимо продолжить в течение одного года у женщин в возрасте >50 лет или двух лет у более молодых женщин [24, 25]. Наличие ановуляции можно предположить в случае продолжительной аменореи и определенного дважды с промежутком в 6–8 недель уровня ФСГ в сыворотке ≥30 МЕ/л, хотя этот маркер не является надежным. В табл. 2 представлены возможные сроки прекращения использования различных методов контрацепции в зависимости от возраста женщины.

Появление менопаузальных симптомов (например, легких приливов) во время 7-дневного перерыва в приеме КОК может служить клиническим признаком менопаузы, однако врач, как правило, сталкивается с дилеммой – прекращать ли прием КОК и на какое время для оценки гормонального статуса, поскольку большинство женщин крайне отрицательно относятся к такому перерыву. Примерно 50% женщин в возрасте 52 лет еще не достигли менопаузы и только после 55 лет большинство из них минует этот «порог», поэтому существует другой подход − продолжить прием низкодозированных КОК до 55 лет и затем «спокойно» переключиться на ЗГТ [25]. Однако такой подход приемлем только у здоровых некурящих женщин, которые хорошо переносят КОК, не настроены делать перерывы в лечении, строго следуют рекомендациям и регулярно посещают врача для оценки баланса пользы/риска такой терапии.

Безопасность перехода от КОК к ЗГТ

Определенное беспокойство у ряда врачей вызывает возможность кумуляции рисков КОК и ЗГТ. Однако многие эксперты справедливо полагают, что если женщина длительное время получала гормональные контрацептивы, она более спокойно может переключиться на ЗГТ. Общеизвестно, что риск тромботических осложнений повышается, как правило, на 1–2-м году гормональной терапии вследствие проявления скрытых форм генетических тромбофилических мутаций (например, фактора V Лейдена), а затем он снижается [26].

Тщательный сбор семейного и личного анамнеза помогает в выявлении имеющихся факторов риска, кроме того, абсолютный риск этих осложнений у здоровых некурящих женщин с нормальным ИМТ крайне низок. Польза ЗГТ у женщин в пери- и ранней постменопаузе с менопаузальными симптомами, как правило, перевешивает незначительное повышение риска тромбозов.

ЗГТ в перименопаузе и в ранней постменопаузе

ЗГТ – эффективное обеспечение качества жизни. ЗГТ является наиболее эффективным методом лечения вазомоторных симптомов [27, 28], снижает приливы на 80–90%, что значительно превышает эффекты плацебо и большинства негормональных средств. Результаты Kronos Early Estrogen Prevention Study (KEEPS) [29] показали, что начатая в ранней постменопаузе ЗГТ является безопасной, снижает менопаузальные симптомы, депрессию, улучшает сексуальную функцию и некоторые познавательные параметры в отличие от результатов, полученных у женщин в поздней постменопаузе в ходе исследования Women’s Health Initiative Memory Study (WHIMS). Согласно последнему руководству Североамериканского общества по менопаузе (NAMS) по вульвагинальной атрофии (ВВА), эти симптомы могут значительно нарушать качество жизни и сексуальную функцию женщин, однако только четверть из них получает адекватную помощь [30]. Выбор лечения в каждом конкретном случае определяется тяжестью симптомов, безопасностью и эффективностью терапии, а также предпочтениями самой женщины. При наличии только симптомов ВВА могут быть вполне эффективны вагинальные смазки и увлажняющие кремы, однако в случае неэффективности этих средств следует назначить локальные эстрогены, а при сочетании ВВА с другими менопаузальными симптомами системная ЗГТ остается методом первого выбора. Сходные с KEEPS данные в отношении улучшения когнитивной функции, настроения, общего самочувствия и уменьшения выраженности вазомоторных симптомов получены в рандомизированном контролируемом исследовании (РКИ) у женщин в ранней постменопаузе (возраст 49–55 лет) на фоне комбинации 1 мг эстрадиола (Е2)/2 мг ДРСП [31]. Менопаузальные симптомы изучались с помощью общепринятого надежного опросника MENQOL (Menopause-Specific Quality of Life Questionnaire), позволяющего оценить 4 группы симптомов (вазомоторные, психосоциальные, физические и сексуальные). К 26-й неделе лечения отмечено статистически значимое улучшение общего показателя MENQOL (P=0,04) и показателя сексуальной функции (P=0,007), скорректированных в зависимости от возраста женщин, по сравнению с женщинами, получавшими плацебо. Результаты этого РКИ еще раз опровергают необходимость использования прогестагенов с остаточными андрогенными свойствами при наличии у женщин сексуальных проблем, несмотря на возможные негативные кардиометаболические последствия [32].

ЗГТ и кардиометаболические риски. Наибольший интерес представляют результаты трех исследований с различным дизайном, выполненные у женщин в ранней постменопаузе, в двух из которых использовался циклический, а в одном – непрерывный режим терапии, а также различные эстрогены/прогестагены и пути их введения.

Целью вышеупомянутого четырехлетнего рандомизированного двойного слепого, плацебо-контролируемого исследования KEEPS стало изучение влияния пероральных конъюгированных эквинных эстрогенов (КЭЭ) в низкой дозе (0,45 мг/день) и парентерального эстрогена (пластырь климара 50 мкг/день), которые назначались в комбинации с микронизированным прогестероном в дозе 200 мг в течение 12 дней каждого месяца у здоровых женщин (n=727) в возрасте 42–58 лет (средний возраст 52 года), продолжительность постменопаузы на момент рандомизации составляла не более 3 лет [29]. В течение 48 месяцев лечения любым из вышеуказанных режимов гормональной терапии не было выявлено значимых воздействий на атерогенез по данным ультразвукового исследования толщины интимы-медии (ТИМ) сонной артерии по сравнению с плацебо, обнаружена статистически незначимая тенденция к снижению накопления кальция в коронарных артериях.

Целью открытого РКИ Danish Study [33] стало изучение сердечно-сосудистых исходов у здоровых женщин (n=1006) в возрасте 45–58 лет (средний возраст 50 лет) в ранней постменопаузе (в среднем 7 месяцев) с менопаузальными симптомами, которые были рандомизированы на две группы: первая группа (n=502) получала трехфазный препарат, содержащий эстрадиол в комбинации с норэтистерона ацетатом, или 2 мг эстрадиола в случае гистерэктомии в анамнезе, а вторая контрольная группа (n=504) не получала лечения. Лечение продолжалось в течение примерно 11 лет, после чего участницы продолжали наблюдаться в общей сложности не менее 16 лет. Через 10 лет лечения в группе женщин, получавших ЗГТ, отмечено снижение общей смертности на 43% (относительный риск (ОР) 0,57, 95% 0,30–1,08; P=0,084) и сердечно-сосудистых событий на 52% (ОР 0,48, 95% ДИ 0,26–0,87; P=0,015), при этом не было выявлено повышения частоты каких либо форм рака (ОР 0,92, 0,58–1,45; P=0,71), в том числе рака молочной железы (ОР 0,58, 0,27–1,27; P=0,17). Важно отметить, что после 16 лет наблюдения эти важные благоприятные результаты воздействия ЗГТ сохранялись.

Крупномасштабное контролируемое, проспективное исследование с активным наблюдением EURAS-HRT (European Active Surveillance Study of Women) было проведено в 7 европейских странах (>30 000 участниц и >100 000 женщин-лет наблюдения) с целью сравнения безопасности комбинации 1 мг Е2/2 мг ДРСП с другими препаратами для непрерывного комбинированного режима ЗГТ (нкЗГТ) [34]. На фоне комбинации Е2/ДРСП обнаружена статистически значимо более низкая частота неблагоприятных артериальных событий: скорректированный ОР для артериальной тромбоэмболии составил 0,5 (95% ДИ: 0,3–0,8); для острого инфаркта миокарда – 0,5 (95% ДИ: 0,2–1,2); для ишемического инсульта – 0,5 (95% ДИ: 0,2–1,0); p<0,05) по сравнению с другими препаратами для нкЗГТ, при этом не было выявлено никаких различий в показателях венозной тромбоэмболии.

Результаты этих важных исследований подтверждают правомочность временной гипотезы эффективности и безопасности ЗГТ (монотерапии Е2 и комбинированного режима) в отношении ССЗ и согласуются с данными опубликованных ранее метаанализов, свидетельствующих о снижении риска ишемической болезни сердца и общей смертности у молодых женщин, своевременно начавших ЗГТ в пери- и ранней постменопаузе, в отличие от женщин более старшего возраста в поздней постменопаузе [35, 36].

Индивидуализация ЗГТ

В настоящее время разработаны препараты, эффекты которых выходят за рамки традиционной ЗГТ, хотя они, как и другие средства этого класса, должны назначаться строго по показаниям. Многие современные прогестагены, в том числе производные прогестерона, не противодействуют благоприятному влиянию эстрогенов на кардиометаболические параметры, но только ДРСП благодаря своему комплексному антиминералокортикоидному и антиандрогенному влиянию потенцирует и дополняет их, что приобретает особую значимость у женщин в постменопаузе.

Артериальная гипертензия. О снижении уровня артериального давления (АД) у пациенток с артериальной гипертензией на фоне комбинации E2 1 мг/ДРСП 2 мг хорошо известно [37, 38]. Анализ данных участниц исследования EURAS-HRT с предгипертензией/гипертензией показал, что пропорция женщин, которым не потребовалась антигипертензивная терапия, была значимо выше на фоне комбинации Е2/ ДРСП по сравнению с другими препаратами для нкЗГТ [34]. ДРСП не влияет на нормальный уровень АД, но при этом позволяет нивелировать предгипертензию, которая в течение долгого времени может оставаться не диагностированной и представлять существенную опасность для здоровья женщин [39].

Атерогенез. Благодаря блокированию эффектов альдостерона на рецепторном уровне ДРСП потенцирует благоприятное воздействие эстрогенного компонента на функцию эндотелия, способствуя усилению активности оксида азота и вазодилатации. Помимо прочего, сохранение гомеостаза натрия/калия под влиянием ДРСП служит профилактикой провоспалительных изменений в эндотелии [40], в то время как его антиандрогенные свойства противодействуют характерным для постменопаузы атерогенным изменениям профиля липидов и глюкозо-инсулинового обмена [41, 42].

Снижение веса/перераспределение жира. Сочетанный анализ двух РКИ (n=333) [41] выявил хотя и небольшое, но статистически значимое снижение веса, составившее к 12-му месяцу 1,5 кг, по сравнению с плацебо (p<0,001). В третьем РКИ (n=1147) [43] женщины, получавшие комбинацию E2/ДРСП, удерживали или теряли вес, в то время как на фоне плацебо он продолжал повышаться (p<0,0125). Это нельзя объяснить только отсутствием задержки жидкости, которая хотя и может отмечаться на фоне других препаратов за счет влияния эстрогенного компонента на ренин-ангиотензин-альдостероновую систему, но постепенно нивелируется. В ходе 2-летнего наблюдения за здоровыми женщинами в постменопаузе на фоне комбинации E2 1 мг/ДРСП 2 мг отмечено не только статистически значимое снижение веса, но и соотношения центральной жировой массы/периферической жировой массы по данным двухэнергетической рентгеновской абсорбциометрии (ДЭРА) по сравнению с исходными данными [44]. Одним из объяснений профилактики перераспределения жировой ткани является конкурирование ДРСП с альдостероном и глюкокортикоидами на уровне минералокортикоидных рецепторов в жировой ткани [45]. Получение такой информации может повысить приверженность женщин, опасающихся прибавки веса, к гормональной терапии в постменопаузе.

Метаболический синдром. Метаболический синд­ром (МС) наряду с эндотелиальной дисфункцией играет существенную роль в повышении сердечно-сосудистого риска в постменопаузе. В двух работах оценивалось влияние комбинации E2 1 мг/ДРСП 2 мг на важнейшие кардиометаболические параметры у пациенток с МС по сравнению с женщинами без этих расстройств. В одном из них [46] после 6 месяцев лечения отмечено улучшение метаболических параметров в обеих группах женщин, однако только у пациенток с МС снижение уровня триглицеридов, общего холестерина и систолического АД было статистически значимым. В другом исследовании сравнивались эффекты использования в течение 6 месяцев двух комбинаций: E2 1 мг/2 мг ДРСП и E2 1 мг/дидрогестерон (ДГ) 5 мг у женщин в постменопаузе с МС (n=160) [47]. Исходно и спустя 6 месяцев лечения измерялись важнейшие антропометрические параметры, маркер воспаления интерлейкин-6 и метаболические показатели, включая колебания уровня глюкозы в крови в течение 48 ч (MAGE). К концу лечения в обеих группах женщин отмечено снижение уровня глюкозы натощак (p<0,05), однако только на фоне комбинации E2/ДРСП выявлено статистически значимое уменьшение окружности талии, уровня глюкозы после приема пищи, концентрации триглицеридов, показателя MAGE, индекса HOMА-IR и содержания в плазме интерлейкина-6 (p<0,05).

Перспективы ЗГТ

В ближайшее время ожидается поступление на российский рынок ультранизкодозированной комбинации 17b-эстрадиол 0,5 мг/ДРСП 0,25 мг, показавшей высокую эффективность для лечения умеренных/тяжелых приливов у женщин в постменопаузе [48]. Ультранизкодозированные препараты полностью отвечают современным стратегиям применения ЗГТ, поскольку демонстрируют сходную эффективность для лечения менопаузальных симптомов, профилактики остеопороза и сохранения качества жизни при минимизации побочных эффектов и рисков [28, 49]. В рекомендациях для практических врачей Американской коллегии акушеров и гинекологов (ACOG) отмечается: «Поскольку некоторые женщины в возрасте 65 лет и старше продолжают нуждаться в системной гормональной терапии для лечения вазомоторных симптомов, ACOG не рекомендует рутинное прекращение терапии у таких женщин» [50].

Комбинация 17b-эстрадиол 0,5 мг/ДРСП 0,25 мг расширяет возможности оказания помощи тем женщинам, которые начали терапию в ранней постменопаузе, получали ее в течение нескольких лет и в настоящий момент нуждаются в титровании до минимально эффективной дозы гормонов, прежде чем прекратить лечение.

Заключение

Фазы репродуктивного старения женщины от позднего репродуктивного периода до ранней постменопаузы характеризуются снижением качества жизни из-за вазомоторных/эмоциональных симптомов, сексуальной дисфункции, нарушений менструального цикла/кровотечений и других проблем. Оценка врачом личного профиля кардиометаболических и других факторов риска в переходный период и назначение индивидуально подобранных КОК или препаратов для ЗГТ при наличии показаний могут помочь сохранить здоровье и существенно смягчить медицинское, экономическое и социальное бремя будущих хронических заболеваний.

References

  1. Harlow S.D., Gass M., Hall J.E., Lobo R., Maki P., Rebar R.W. et al. Executive summary of the Stages of Reproductive Aging Workshop +10: addressing the unfinished agenda of staging reproductive aging. Menopause. 2012; 19(4): 387–95.
  2. World Health Organization. Medical eligibility criteria for contraceptive use. 4th ed. 2009. Available at: whqlibdoc.who.int/publications/2010/9789241563888_eng.pdf. Accessed July 13, 2012
  3. Allen R.H., Cwiak C.A., Kaunitz A.M. Contraception in women over 40 years of age. Can. Med. Assoc. J. 2013; 185(7): 565–73.
  4. Ikhena D.E., Johnson J.V. What are the options for providing contraception to perimenopausal women? Menopausal Med. 2012; 20(3): S1–6.
  5. Kaunitz A.M. Clinical practice. Hormonal contraception in women of older reproductive age. N. Engl. J. Med. 2008; 358(12): 1262–70.
  6. Yonkers K.A., Brown C., Pearlstein T.B., Foegh M., Sampson-Landers C., Rapkin A. Efficacy of a new low-dose oral contraceptive with drospirenone in premenstrual dysphoric disorder. Obstet. Gynecol. 2005; 106(3): 492–501.
  7. Nappi R.E., Terreno E., Sances G., Martini E., Tonani S., Santamaria V. et al. Effect of a contraceptive pill containing estradiol valerate and dienogest (E2V/DNG) in women with menstrually-related migraine (MRM). Contraception. 2013; 88(3): 369–75.
  8. Nappi C., Bifulco G., Tommaselli G.A., Gargano V., Di Carlo C. Hormonal contraception and bone metabolism: a systematic review. Contraception. 2012; 86(6): 606–21.
  9. Lopez L.M., Chen M., Mullins S., Curtis K.M., Helmerhorst F.M. Steroidal contraceptives and bone fractures in women: evidence from observational studies. Cochrane Database Syst. Rev. 2012; 8: CD009849.
  10. Isley M.M., Kaunitz A.M. Update on hormonal contraception and bone density. Rev. Endocr. Metab. Disord. 2011; 12(2): 93–106.
  11. Committee on Practice Bulletins - Gynecology. Practice bulletin no. 136: management of abnormal uterine bleeding associated with ovulatory dysfunction. Obstet. Gynecol. 2013; 122(1): 176–85.
  12. American College of Obstetricians and Gynecologists. ACOG committee opinion no. 557: management of acute abnormal uterine bleeding in nonpregnant reproductive-aged women. Obstet. Gynecol. 2013; 121(4): 891–6.
  13. Fraser I.S., Parke S., Mellinger U., Machlitt A., Serrani M., Jensen J. Effective treatment of heavy and/or prolonged menstrual bleeding without organic cause: pooled analysis of two multinational, randomised, double-blind, placebo-controlled trials of oestradiol valerate and dienogest. Eur. J. Contracept. Reprod. Health Care. 2011; 16(4): 258–69.
  14. Micks E.A., Jensen J.T. Treatment of heavy menstrual bleeding with the estradiol valerate and dienogest oral contraceptive pill. Adv. Ther. 2013; 30(1): 1–13.
  15. Ahrendt H.J., Makalová D., Parke S., Mellinger U., Mansour D. Bleeding pattern and cycle control with an estradiol-based oral contraceptive: a seven-cycle, randomized comparative trial of estradiol valerate/dienogest and ethinyl estradiol/levonorgestrel. Contraception. 2009; 80(5): 436–44.
  16. Herman M.C., van den Brink M.J., Geomini P.M., van Meurs H.S., Huirne J.A., Eising H.P. et al. Levonorgestrel releasing intrauterine system (Mirena) versus endometrial ablation (Novasure) in women with heavy menstrual bleeding: a multicentre randomised controlled trial. BMC Womens Health. 2013; 13(1): 32.
  17. Ozdegirmenci O., Kayikcioglu F., Akgul M.A., Kaplan M., Karcaaltincaba M., Haberal A., Akyol M. Comparison of levonorgestrel intrauterine system versus hysterectomy on efficacy and quality of life in patients with adenomyosis. Fertil. Steril. 2011; 95(2): 497–502.
  18. Davis S.R., Bitzer J., Giraldi A., Palacios S., Parke S., Serrani M. et al. Change to either a nonandrogenic or androgenic progestin-containing oral contraceptive preparation is associated with improved sexual function in women with oral contraceptive-associated sexual dysfunction. J. Sex. Med. 2013; 10(12): 3069-79. doi: 10.1111/jsm.12310.
  19. Caruso S., Agnello C., Romano M., Cianci S., Lo Presti L., Malandrino C., Cianci A. Preliminary study on the effect of four-phasic estradiol valerate and dienogest (E2V/DNG) oral contraceptive on the quality of sexual life. J. Sex. Med. 2011; 8(10): 2841–50.
  20. Sitruk-Ware R., El-Etr M. Progesterone and related progestins: potential new health benefits. Climacteric. 2013; 16(Suppl.1): 69–78.
  21. Janssen I., Powell L.H., Kazlauskaite R., Dugan S.A. Testosterone and visceral fat in midlife women: the Study of Women’s Health Across the Nation (SWAN) fat patterning study. Obesity (Silver Spring). 2010; 18(3): 604–10.
  22. Sitruk-Ware R. New progestagens for contraceptive use. Hum. Reprod. Update. 2006; 12(2): 169–78.
  23. De Leo V., Fruzzetti F., Musacchio M.C., Scolaro V., Di Sabatino A., Morgante G. Effect of a new oral contraceptive with estradiol valerate/dienogest on carbohydrate metabolism. Contraception. 2013; 88(3): 364–8.
  24. Bhathena R.K., Guillebaud J. Contraception for the older woman: an update. Climacteric. 2006; 9(4): 264–76.
  25. Faculty of Family Planning and Reproductive Health Care Clinical Effectiveness Unit. FFPRHC Guidance (January 2005) contraception for women aged over 40 years. J. Fam. Plann. Reprod. Health Care. 2005; 31(1): 51–64.
  26. Reid R.L., Westhoff C., Mansour D., de Vries C., Verhaeghe J., Boschitsch E. et al. Oral contraceptives and venous thromboembolism: consensus opinion from an international workshop held in Berlin, Germany in December 2009. J. Fam. Plann. Reprod. Health Care. 2010; 36(3): 117–22.
  27. De Villiers T.J., Pines A., Panay N., Gambacciani M., Archer D.F., Baber R.J. et al.; International Menopause Society. Updated 2013 International Menopause Society recommendations on menopausal hormone therapy and preventive strategies for midlife health. Climacteric. 2013; 16(3): 316-37.
  28. Practice bulletin no. 141: management of menopausal symptoms. Obstet. Gynecol. 2014; 123(1): 202–16.
  29. Kronos Longevity Research Institute. Hormone therapy has many favorable effects in newly menopausal women: Initial findings of the Kronos Early Estrogen Prevention Study (KEEPS). Press release dated 3 October 2012. Available at: http://www.menopause.org/docs/agm/general release.pdf?sfvrsn=0[accessed 2 February 2013]
  30. Management of symptomatic vulvovaginal atrophy: 2013 position statement of The North American Menopause Society. Menopause. 2013; 20(9): 888–902.
  31. Davison S.L., Bell R.J., Robinson P.J., Jane F., Leech J., Maruff P. et al. Continuous-combined oral estradiol/drospirenone has no detrimental effect on cognitive performance and improves estrogen deficiency symptoms in early postmenopausal women: a randomized placebo-controlled trial. Menopause. 2013; 20(10): 1020–6.
  32. Balan V.E., Yureneva S.V., Smetnik V.P., Ilina L.M. Kardiometabolicheskie rasstroystva u zhenschin v postmenopauze: negativnaya rol androgenov s pozitsiy dokazatelnoy meditsinyi. Problemyi reproduktsii. 2013; 3: 377–85.
  33. Schierbeck L.L., Rejnmark L., Tofteng C.L., Stilgren L., Eiken P., Mosekilde L. et al. Effect of hormone replacement therapy on cardiovascular events in recently postmenopausal women: randomised trial. Br. Med. J. 2012; 345: e6409.
  34. Heinemann K., Assmann A., Dinger J. The safety of oral hormone replacement therapy: final results from the EURAS-HRT study. Pharmacoepidemiol. Drug Safety. 2012; 21(Suppl.3): 365.
  35. Salpeter S.R., Walsh J.M., Greyber E., Salpeter E.E. Brief report: Coronary heart disease events associated with hormone therapy in younger and older women. A meta-analysis. J. Gen. Intern. Med. 2006; 21(4): 363–6.
  36. Salpeter S.R., Walsh J.M., Greyber E., Ormiston T.M., Salpeter E.E. Mortality associated with hormone replacement therapy in younger and older women: a meta-analysis. J. Gen. Intern. Med. 2004; 19: 791–804.
  37. Preston R.A., White W.B., Pitt B., Bakris G., Norris P.M., Hanes V. Effects of drospirenone/17-beta estradiol on blood pressure and potassium balance in hypertensive postmenopausal women. Am. J. Hypertens. 2005; 18(6): 797–804.
  38. White W.B., Pitt B., Preston R.A., Hanes V. Antihypertensive effects of drospirenone with 17beta-estradiol, a novel hormone treat¬ment in postmenopausal women with stage 1 hypertension. Circulation. 2005; 112: 1979–84.
  39. Duprez D., Toleuova A. Prehypertension and the cardiometabolic syndrome. Pathological and clinical consequences. Expert Rev. Cardiovasc. Ther. 2013; 11(12): 1725–33.
  40. Palacios S., Foidart J.-M., Genazzani A.R. Advances in hormone replacement therapy with drospirenone, a unique progestogen with aldosterone receptor antagonism. Maturitas. 2006; 55(4): 297–307.
  41. Foidart J.-M., Faustmann Th. Advances in hormone replacement therapy: weight benefits of drospirenone, a 17alpha-spirolactone-derived progestogen. Gynecol. Endocrinol. 2007; 23(12): 692–9.
  42. Villa P., Suriano R., Ricciardi L., Tagliaferri V., De Cicco S., De Franciscis P. et al. Low-dose estrogen and drospirenone combination: effects on glycoinsulinemic metabolism and other cardiovascular risk factors in healthy postmenopausal women. Fertil. Steril. 2011; 95(1): 158–63.
  43. Archer D.F., Thorneycroft I.H., Foegh M., Hanes V., Glant M.D., Bitterman P., Kempson R.L. Long-term safety of drospirenone-estradiol for hormone therapy: a randomized, double-blind, multicenter trial. Menopause. 2005; 12(6): 716–27.
  44. Tanko L.B., Christiansen C. Effects of 17β-oestradiol plus different doses of drospirenone on adipose tissue, adiponectin and atherogenic metabolites in postmenopausal women. J. Intern. Med. 2005; 258(6): 544–53.
  45. Caprio M., Antelmi A., Chetrite G., Muscat A., Mammi C., Marzolla V. et al. Antiadipogenic effects of the mineralocorticoid receptor antagonist drospirenone: potential implications for the treatment of metabolic syndrome. Endocrinology. 2011; 152(1): 113–25.
  46. De Franciscis P., Mainini G., Labriola D., Leo S., Santangelo F., Luisi A. et al. Low-dose estrogen and drospirenone combination: effects on metabolism and endothelial function in postmenopausal women with metabolic syndrome. Clin. Exp. Obstet. Gynecol. 2013; 40(2): 233–5.
  47. Rizzo M.R., Leo S., De Franciscis P., Colacurci N., Paolisso G. Short-term effects of low-dose estrogen/drospirenone vs low-dose estrogen/dydrogesterone on glycemic fluctuations in postmenopausal women with metabolic syndrome. Age (Dordr). 2014; 36(1): 265–74.
  48. Archer D.F., Schmelter T., Schaefers M., Gerlinger C., Gude K. A randomized, double-blind, placebo-controlled study of the lowest effective dose of drospirenone with 17β-estradiol for moderate to severe vasomotor symptoms in postmenopausal women. Menopause. 2014; 21(3): 227-35. doi: 10.1097/GME.0b013e31829c1431.
  49. Sturdee D.W., Pines A.; International Menopause Society Writing Group. Updated IMS recommendations on postmenopausal hormone therapy and preventive strategies for midlife health. Climacteric. 2011; 14(3): 302–20.
  50. ACOG Committee Opinion on Gynecologic Practice № 565: hormone therapy and heart disease. Obstet. Gynecol. 2013; 121(6): 1407–10.

 

About the Authors

Yureneva Svetlana Vladimirovna, MD, senior researcher in Department of gynecological endocrinology of Academician V.I. Kulakov Research Center of Obstetrics, Gynecology, and Perinatology, Ministry of Health of Russia. 117997, Russia, Moscow, Ac. Oparina str. 4. Tel.: +74954388540. E-mail: syureneva@gmail.com
Ilina Lilia Mikhailovna, PhD, secretary of Association of gynecologists and endocrinologists117997, Russia, Moscow, Ac. Oparina str. 4. Tel.: +74954388540. E-mail: bseiljina@mail.ru

Similar Articles

By continuing to use our site, you consent to the processing of cookies that ensure the proper functioning of the site.